Неточные совпадения
Или все это роилось бесформенными
ощущениями в той глубине темного мозга, о которой говорил Максим, и где лучи и звуки откладываются одинаково весельем или
грустью, радостью или тоской?..
Беспросветная
грусть сменялась в настроении юноши раздражительною нервностью, и вместе с тем возрастала замечательная тонкость его
ощущений.
Как это странно!» — проговорил он чрез минуту даже с какою-то
грустью: в сильные минуты
ощущения радости ему всегда становилось грустно, он сам не знал отчего.
Возле меня, по запыленной крапиве, лениво перепархивали белые бабочки; бойкий воробей садился недалеко на полусломанном красном кирпиче и раздражительно чирикал, беспрестанно поворачиваясь всем телом и распустив хвостик; все еще недоверчивые вороны изредка каркали, сидя высоко, высоко на обнаженной макушке березы; солнце и ветер тихо играли в ее жидких ветках; звон колоколов Донского монастыря прилетал по временам, спокойный и унылый — а я сидел, глядел, слушал — и наполнялся весь каким-то безымянным
ощущением, в котором было все: и
грусть, и радость, и предчувствие будущего, и желание, и страх жизни.
Внезапные и потрясающие
ощущения выражаются криком или восклицаниями; чувства неприятные, переходящие в физическую боль, выражаются разными гримасами и движениями; чувство сильного недовольства — также беспокойными, разрушительными движениями; наконец, чувства радости и
грусти — рассказом, когда есть кому рассказать, и пением, когда некому рассказывать или когда человек не хочет рассказывать.
Вот каким грезам предавался твой почти сорокалетний друг, сидя, одинокий, в своем одиноком домишке! Что, если бы кто подсмотрел меня? Ну, так что ж? Я бы нисколько не устыдился. Стыдиться — это тоже признак молодости; а я, знаешь ли, почему стал замечать, что стараюсь? Вот почему. Я теперь стараюсь преувеличивать перед самим собою свои веселые
ощущения и укрощать грустные, а в дни молодости я поступал совершенно наоборот. Бывало, носишься с своей
грустью, как с кладом, и совестишься веселого порыва…
«Неужто Козловский прав? — подумал я с
ощущением острой
грусти… — Неужели Степан оказал мне услугу именно потому, что ожидал татар? Не выдержал наконец говора своей тайги, прозаической добродетели своей Маруси и ровной невозмутимости Тимохи?.. Захотелось опять шири и впечатлений? Что мудреного? Ведь вот даже мое легкое приключение освежило и обновило мое настроение, застоявшееся от тоски и одиночества…
Стыдливый и робкий, как девушка в своей первой любви, страшно чуткий и проницательный, как она, — он угадывал малейшие невысказанные желания Иисуса, проникал в сокровенную глубину его
ощущений, мимолетных вспышек
грусти, тяжелых мгновений усталости.